У той жа час прадстаўнікі дэмакратычных сілаў у гэтым годзе паспрабавалі перахапіць павестку Дня Перамогі. Павел Латушка заклікаў выходзіць на вуліцы, а фонды BY_Help і Bysol паабяцалі дапамагчы ветэранам, якім раней улады адмовілі ў штогадовых дзяржаўных выплатах на 9-га мая. 

Я паразмаўляла з кандыдатам гістарычных навук Ігарам Мельнікавым, прафесаркай дэпартамента сацыяльных навук Таццянай Шчытцовай і гісторыкам Алесем Смаленчуком пра тое, як наратыў Дня Перамогі зменіцца гэтым разам і ці можа 9-га мая паўплываць на раскол грамадства. 

Лукашэнка заўсёды выкарыстоўваў Дзень Перамогі як магчымасць дэманстрацыі вайсковай моцы, а таксама прыцягнення электарату. Як зменіцца наратыў Дня Перамогі сёлета?

Ігар Мельнікаў: 9-га траўня ніколі ў Беларусі не выкарыстоўвалася для дэманстрацыі вайсковай моцы. У гэты дзень не праводзіліся парады, а адбываліся шэсці ветэранаў. Раней вельмі часта Дзень Перамогі выкарыстоўваўся афіцыйным Мінскам як магчымасць падкрэсліць тое, што Беларусь разам з іншымі краінамі СССР і Еўропы мужна змагалася супраць нацызму. Аляксандр Лукашэнка часта неаднаразова выкарыстоўваў для характарыстыкі савецкага партызанскага руху паняцце “рух супраціву”,  а гэта не савецкі, а заходні падыход. Дарэчы, само паняцце з’яўляецца калькай з англійскага “resistance”. 

Цяпер у святкаванні гэтага вялікага для Беларусі дня можа з’явіцца пэўная антызаходняя рыторыка, што зусім не на карысць Беларусі. Для нас Другая сусветная вайна пачалася ў верасні 1939-га года, калі Заходняя Беларусь была часткай Польшчай, а тысячы нашых суайчыннікаў у польскіх мундзірах з першага дня вайны мужна змагаліся супраць “карычневай чумы”. І пра гэта трэба памятаць заўсёды.

Таццяна Шчытцова: Здесь важно различать индивидуальную или, например, семейную память о войне и политический миф, то есть тот нарратив о победе, который конструируется государством в интересах эмоционального, символического и идеологического укрепления своей власти. Конечно, семейные нарративы о войне/победе  находятся под влиянием официальных нарративов, под влиянием государственной политики памяти, но всё же совсем не обязательно совпадают с последними. 

В постсоветской Беларуси политический миф о войне играет исключительно важную роль. С одной стороны, он используется властью как инструмент для конструирования национального единства и даже национальной идентичности («беларусы – нация, победившая во Второй мировой войне» – на сегодняшний день это, пожалуй, единственный бесспорный принцип идеологии беларуского государства). 

С другой стороны, в условиях авторитаризма политический миф о войне и его ритуальная составляющая являются инструментами укрепления (подпитывания) политической харизмы авторитарного правителя. Коль скоро “память о той войне – святое”, авторитарный правитель выступает своего рода главным жрецом, политическая миссия которого заключается в том, чтобы быть гарантом памяти о войне. Тем самым он словно занимает место между памятью, которую надо чтить, и теми, кто ее чтит. Это и есть место власти, в нашем случае – личной власти. 

Функционирование политического мифа оказывается поэтому коварной ловушкой для всех, кто чтит память о войне. Патетика организованных государством парадов победы оборачивается гимном правителю, тогда как память людей оказывается их уязвимым местом, потому что они превращаются в заложников жреческо-политических амбиций «первого лица».

В этом году официальный нарратив приобретет (собственно, уже начал приобретать) особый гротескно-воинствующий оттенок, связанный с начавшейся идеологической кампанией против фашизма (я имею в виду криминальное дело о геноциде беларусов во Вторую мировую войну). Раньше практики коммеморации сопровождались, как правило, мантрами «абы не было войны» и «больше никогда». Сегодня государство в определенном смысле мобилизует всех на новую войну с фашизмом: чтобы завершить дело победителей, нужно изобличить всех коллаборантов, – такова ясно прочитывающаяся установка режима. 

Я говорю «гротескно-воинствующий», потому что этот новый поход против немецко-фашистских захватчиков и их пособников имеет, как мы хорошо знаем, сложный подтекст: 

1) пропагандистско-фантасмагорическое изобличение бчб как символа коллаборации с фашизмом; 

2) официальное поощрение силовиков, которые участвовали в подавлении протестов и которых протестующие назвали фашистами за бесчеловечное насилие. В этом контексте недавние перформансы, вроде инсценировки сожжения деревни или инфернального спича в Хатыни, выглядят действительно гротескно. Но все они связаны как раз со смещением акцента в официальном нарративе о победе: от «больше никогда» к «враг не пройдет».

Алесь Смалянчук: Думаю, што наратыў застанецца тым самым, а менавіта гэта будзе дэманстрацыя сябе як “прэзідэнта-пераможцы”. Толькі ў гэты раз будзе яшчэ больш чырвона-зялёнай атрыбутыкі і ляманту пра “здраднікаў” і “нашчадкаў паліцаяў”, якім “краіну не аддам”. Памяць пра перамогу ў апошняй вайне ў чарговы раз будзе выкарыстана дзеля ідэалагічнага ўмацавання палітычнага рэжыму, які даўно страціў сваю легітымнасць.

Свята 9-га мая традыцыйна прыватызуецца ўладамі: ці будзе яно ўплываць на раскол грамадства?

Ігар Мельнікаў: Дзень Перамогі не можа ўплываць на раскол грамадства. Дарэчы, на гэтым спрабавала згуляць Расея падчас леташніх пратэстаў у Беларусі, калі з яе падачы на плошчах і на вуліцах Мінска падчас акцый пратэсту пачалі гучаць песні ваенных гадоў. Масква спадзявалася на адмоўную рэакцыю з боку беларусаў, каб назваць іх потым “фашыстамі”, абвінаваціць у адсутнасці павагі да савецкай гісторыі ўвогуле і памяці пра Вялікую Айчынную вайну ў прыватнасці. 

Аднак беларусы выдатна рэагавалі на “Кацюшу”, “Выпадковы вальс” і іншыя мелодыі 1940-х гадоў. Моладзь танчыла пад гэтыя шыкоўныя музычныя матывы, а больш дарослае пакаленне падпявала. Памяць пра Вялікую Перамогу ўвабрана беларусамі з малаком маці і гэты святы дзень будзе заўсёды святочным у Беларусі. Усе спробы выкарыстаць гэтую дату ў палітычных гульнях не будуць мець поспеху.

Таццяна Шчытцова: Здесь, конечно, было бы важно сначала прояснить, что имеется в виду под «расколом общества»? Потому что, если понимать его в сильном смысле, то оно вплотную подводит к перспективе гражданской войны, что уводит нас в сторону от ситуации в Беларуси. «Раскол» (если использовать это слово) произошел у нас не между группами населения, а между аппаратом власти и большой частью гражданского общества. 

Если же говорить именно об обществе, то любое современное общество отличается тем, что в нем  представлены самые разные – часто прямо противоположные, конфликтные – политические взгляды. При этом никто не торопится трактовать эту радикальную разницу во взглядах как раскол. 

О расколе можно говорить применительно к определенной социальной группе, объединенной общей программой, например, раскол может быть в партии. Но страну нельзя понимать как единую партию! Нужно принять разницу во мнениях как исходный факт современной социальной жизни и вместо зловещего тропа «раскола» создавать каналы и открытые площадки для политической коммуникации между представителями и представительницами разных точек зрения.

Поэтому я бы говорила о том, что сегодня в нашем обществе есть группы людей, придерживающиеся разных взглядов и оценок касательно текущего политического кризиса (независимые социологические исследования это очень хорошо показывают). 

День Победы не повлияет на само структурирование этих групп, но вполне вероятно станет поводом для новой артикуляции существующих разделений и расхождений. Одни будут так или иначе поддерживать официальный дискурс и официальные «праздничные мероприятия»,  другие – максимально дистанцироваться от идеологических внушений со стороны государственной власти.

Алесь Смалянчук: Раскол беларускага грамадства даўно стаў фактам. І заслуга ў гэтым цалкам належыць існаму ад 1994-га года палітычнаму рэжыму, які набыў форму асабістай улады аднаго чалавека. Дзяржава, якая мае быць свайго роду калектыўнай дамовай паміж рознымі сацыяльнымі групамі і палітычнымі сіламі, ператварылася ў дубінку для разгрому апанентаў гэтага чалавека.

Для існага палітычнага рэжыму свята 9-га мая даўно згубіла свой пачатковы сэнс і ператварылася ў элемент ідэалагічнай вайны супраць апазіцыі. Насамрэч гэты дзень павінен нагадваць палітыкам (і не толькі палітыкам), што вайна – гэта заўсёды трагедыя ўсіх яе ўдзельнікаў, што ў вайне не бывае пераможцаў, а галоўным абавязкам людзей ва ўладзе з’яўляецца яе недапушчэнне ні ў якой форме. На вялікі жаль, замест гэтага мы назіраем якраз праслаўленне вайны як эфектыўнага сродку вырашэння палітычных праблемаў.

Ці ёсць шанец, што сёлета святкаванне 9-га мая стане сімвалам барацьбы не толькі з фашызмам, але і з рэжымам Лукашэнкі?

Ігар Мельнікаў: Я асабіста як гісторык і грамадзянін Беларусі параіў бы беларусам 9-га траўня забыцца пра палітыку і наведаць магілы ветэранаў, чальцоў сваіх сем’яў, а таксама проста магілы тых, хто падчас Другой сусветнай вайны змагаўся супраць нацызму. Важным складнікам ідэі любой нацыі з’яўляецца пашана з боку насельніцтва да сваёй гісторыі, культуры, традыцый. 

Гісторыя Другой сусветнай увогуле і Вялікай Айчыннай вайны ў прыватнасці – гэта моцны элемент падмурку, на якім фармуецца сучасная беларуская нацыя, а таму нам патрэбныя не барыкады і плошчы, а лекцыі, кнігі і выставы. Калі мы навучымся шанаваць і ведаць сваю мінуўшчыну, мы зможам будаваць і будучыню. І 9-га траўня 1945-га года ў гэтым кантэксце адыгрывае ключавую ролю.

Таццяна Шчытцова: Этот вопрос затрагивает очень тонкий момент, связанный с историчностью человеческого существования. История – не сухой набор фактов из прошлого. История – это открытый процесс, свершение, в ходе которого связь прошлого, настоящего и будущего может пересматриваться и обновляться. В гуманитарных науках это называется «живой историчностью». 

Можно вспомнить также выражение «мы живем в исторические времена». Оно означает, что в определенный период в обществе открывается совершенно новое окно возможностей и люди принимают решения, которые запускают новую логику социального развития и в том числе новое понимание нашей истории. 

Я думаю, что с августа 2020-го мы живем с ощущением этого нового окна возможностей. И ваш вопрос – это как раз вопрос о том, как может измениться смысл прошлого в нашей актуальной ситуации? Какую историческую работу мы сами проделаем? Как впишем ту войну наших бабушек и дедушек (для кого-то – родителей) в проект нашей жизни и жизни наших детей в этой стране? Живая историчность именно об этом: как мы впишем прошлое в проект будущего? 

Вспомните, как на одном из августовских маршей на статую в честь победы в ВОВ был наброшен огромный бчб-флаг. Это как раз в тему. Так вот сегодня, в преддверии 9-го мая, можно было бы сделать усилие и постараться отвлечься от идеологических штампов, а вместо этого пересмотреть еще раз фото своих бабушек-дедушек и, вдохновившись их победой и их любовью, понять, что как наследники их победы мы вправе требовать свободы для себя и своих детей. Тем самым мы бы выступили как их истинные преемники и вписали их победу над фашизмом в проект нашего поставторитарного будущего.

Я не знаю, получится ли у сторонников перемен провести массовые манифестации на улицах беларуских городов, как к этому призвал Павел Латушко. Это зависит от целого ряда факторов. Возможно, где-то они сложатся благоприятным образом. Но что все мы точно можем сделать – это через медиа, на всех возможных площадках, потребовать от государственной власти прекращения репрессий как дань памяти тем, кто боролся за нашу свободу и за наше счастливое будущее.

Алесь Смалянчук: Не думаю, што 9-га мая 2021-га года нешта кардынальна зменіцца. Перамены могуць адбыцца толькі ў новай дэмакратычнай Беларусі, дзе з’явіцца магчымасць сказаць праўду пра апошнюю вайну і беларускія пратэсты лета-восені 2020-га года, а свабода выяўлення асабістай грамадзянскай пазіцыі стане нормай публічнага жыцця, а не артыкулам крымінальнага або адміністрацыйнага кодэкса.

Фота: Павел Крычко