Моделирование развития
Профессор МГУ Наталья Зубаревич на основе центр-периферийной модели развития пространства разделила Российскую Федерацию на четыре составляющие. Теория «четырех Россий» объясняет внутреннюю неоднородность страны, экономическую и социальную дифференциацию, а кроме того позволяет понять различное отношение власти и населения к наиболее важным событиям – от пандемии Covid-19 до войны с Украиной.
Исследование Зубаревич имеет важный социально-политический подтекст. В период роста централизации власти она доходчиво объясняла успехи и провалы системы политического устройства, предоставляя вместо «вертикального» видения «горизонтальное». В рамках данной модели Россия делиться на:
«Первая Россия» – страна больших городов. Это главным образом города-миллионники, где проживает около 21% населения. Здесь экономика перестала быть индустриальной, выросла доля сферы услуг, сконцентрирован средний класс.
«Вторая Россия» – страна промышленных городов, где сохранилась советская специализация экономики, а вместе с ней и советский образ жизни. В таких городах много бюджетников и мало частного бизнеса. Здесь проживает около четверти населения.
«Третья Россия» – условная периферия: села, поселки и малые города. В таких местах, чаще за счет сельского хозяйства, живет около 38% населения. Это донор роста населения крупных городов, а в оставшейся части это сильно стареющее население, рассредоточенное по бескрайним российским просторам.
«Четвертая Россия» представлена национальными республиками Северного Кавказа и юга Сибири. Суммарно это около 6% населения. Экономика здесь крайне зависима от дотаций центра, патриархальна и уязвима к этническим и религиозным противоречиям.
Центр-периферийная модель для Беларуси
Аналогичную классификацию уместно провести и для Беларуси. Во-первых, это позволит посмотреть на социально-экономическое развития страны в настоящих условиях через призму такой же «горизонтальной» модели. Во-вторых, позволит сопоставить выводы классификаций двух стран, чтобы понять сходства и различия экономической и социальной дифференциаций двух в чем-то похожих, но таких разных стран, как Беларусь и Россия.
Центр-периферийная модель, которая легла в основу концепции «четырех Россий», заключается во взаимодействии центральных и периферийных районов в процессе их развития. Разработанная в 1960-ых годах, она не утратила актуальности. В то же время восстанавливалась послевоенная Беларусь, закладывался фундамент той экономики, которую мы имеем сейчас.
Модель выделяет центр, передовой в технологическом и социальном плане. Прочее – это периферия, в той или иной мере отдаленная, менее развитая и медленно воспринимающая инновации. Периферия – это одновременно и источник ресурсов центра, и потребитель его инноваций. Модели присущая динамика – диффузия нововведений. Примером может служить распространение мобильной связи, интернета или торговых сетей из мегаполисов в регионы.
Оставляя за скобками вопрос о том, почему именно Минск был выбран в качестве основы городского развития Беларуси в результате процессов урбанизации второй половины ХХ века, центр-периферийная модель отчетливо выделяет в Беларуси единый центр, все остальное – периферия. Наглядно это можно проиллюстрировать данными о развитии сферы торговли и сферы ІТ.
Из данных статистики видно, как Минск становится драйвером развития торговых сетей. Здесь быстрее растет как число торговых центров, так и их площадь. Прочие регионы начинают рост с некоторым временным лагом, ступают вслед за столичными тенденциями. При этом рост числа торговых сетей сопровождается развитием не только сетевых форм ведения бизнеса как таковых, но также характеризуется ростом цифровизации торговли, безналичного обслуживания, расширением способов коммуникации с потребителем. Здесь в качестве примера достаточно вспомнить, как сеть «Евроопт» развивала нишу интернет-гипермаркета и увеличивала сферу доставки от отдельных кварталов столицы до районных центров на периферии.
В случае ІТ-сферы, как наиболее передовой, это еще более заметно. Только в отличие от торговых инноваций, цифровая сфера, по всей видимости, не успела распространиться по стране. Во время своего становления она продолжила концентрироваться главным образом в столице. Этому способствовал в том числе ПВТ, аналоги которого в регионах не родились. Во всяком случае, этого не произошло вплоть до 2022 года, когда этот драйвер роста беларусской экономики начал затухать. Сейчас стало очевидным, что потеря финансовых связей с западными рынками или даже затруднения в таких связях приводят к остановке работы ІТ-сферы в Беларуси, т.к. рынка для реализации потенциала отрасли внутри экономики не просматривается.
Как бы то ни было, развитие IT-сферы в столице положительно повлияло на информатизацию экономики. Это видно на показателях качества рабочих мест, доля информатизации которых в столице превосходит региональные вдвое. Те же тенденции можно увидеть на примере доступа к интернету. Однако здесь надо учесть, что сравнивать столицу с регионами не совсем корректно. Все-таки мы говорим в одном случае об отдельном городе, а во втором – о регионах с большой долей сельской местности.
Тем не менее даже это обстоятельство не является определяющим. Так, например, компьютеризация учреждений образования в регионах может оказаться даже выше, чем в столице. Данные Белстата наглядно это подтверждают: среднее значение компьютеризации по стране составляет 14 учеников на один компьютер, а в Гродненской области на компьютер приходится только 10 учащихся. Минская и Витебская области, к слову, тоже превосходят по этому показателю столицу.
Три Беларуси в одной
Таким образом, центр-периферийная модель для Беларуси отчетливо выделяет столицу и регионы. Далее важно понять, необходимо ли выделение отдельных субуровней на региональном уровне. Поскольку детальной статистики ни по развитию торговли, ни по ІТ-сфере в разрезе городов нет, можно воспользоваться демографическими показателями. Они в конечном итоге предопределяют многие прочие показатели развития, т.к. через переток населения формируют базу спроса на инновации, информационно-коммуникационные технологии и другие современные блага.
Распределение городов по числу жителей и сопоставление их демографических тенденций с тенденциями сельской местности показывают по большому счету две разные картины. Следовательно, выделять несколько субуровней на уровне городов не имеет смысла. Таким образом, центр-периферийная модель и анализ демографических процессов наглядно демонстрируют, что аналогом «четырех Россий» по модели Зубаревич могут быть для нашей страны «три Беларуси»: столица, города и сельская местность.
В отличие от российской модели, в беларусской отсутствуют аномальные по демографии и по бюджетным особенностям национальные анклавы. Даже моногорода не имеет смысла выделять в отдельную категорию, поскольку большинство городов Беларуси если экономически и не связано с градообразующим предприятием, то часто и так зависит от одной-двух базовых сфер местной экономики. Поэтому бюджетные и демографические проблемы для них будут характерны ровно настолько, насколько они свойственны для традиционных моногородов.
Какие выводы можно сделать на основании беларусской модели по аналогии с российской моделью Зубаревич?
«Беларусь 1» – столица, где наиболее отчетливо завершается постиндустриальная трансформация. Здесь проживает около 22% населения страны. На месте гигантов советской промышленности появляются пространства, созданные для сферы услуг. Это центр притяжения беларусской внутренней миграции и почва для развития среднего класса. В период политического кризиса 2020 года именно столица имела наибольший протестный потенциал, т.к. зародившийся здесь экономический средний класс потребовал политических прав.
В условиях пандемии именно гибкость и адаптивность, свойственная сфере услуг постиндустриальной эпохи, позволили минимизировать проблемы экономики в Минске. А вот проблемы во внешнеэкономической деятельности (платежи, логистика, перелеты и др.) современная экономика такого типа переживает значительно хуже. Поэтому спад столичной экономики, начавшийся в 2022 году, будет иметь куда более разрушительные последствия, чем пандемия.
«Беларусь 2» – страна индустриально-аграрная, где проживает половина беларусского населения. Здесь доживает свой век советский промышленный потенциал, а по соседству пытается прорасти современный, по большей части частный. Первому помогает бюджет, а второй используется бюджетом в качестве донора. Стимулы развития и принципы эффективности тут часто перевернуты с ног на голову. В данном случае областные центры тоже относятся к этой стране. Несмотря на то, что они сильнее других городов двигаются в направлении «Беларуси 1», реальность еще такова, что им более свойственны экономические трудности и противоречия «Беларуси 2», нежели проблемы постиндустриальной трансформации столицы. Кризис в экономике 2022 и 2023 годов наглядно это демонстрирует в противоположных тенденциях столицы и всех регионов.
Сфера современных услуг здесь только начинает развитие и оттого имеет очень большой потенциал. И пусть этот рост виден только в перспективе, но запрос на перемены, как показал опыт 2020 года, здесь тоже крайне силен, несмотря на высокую зависимость местной экономики от финансирования со стороны центра из-за большой доли бюджетного сектора в местной занятости.
Санкции, как показал 2021 год, в большей степени затронули региональную экономику «Беларуси 2». Пока благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура и поддержка со стороны России на дают кризису распространиться здесь в полную силу. Местная пропаганда и российская мягкая сила работают во многом на жителя этой Беларуси. Средний класс столицы им не переубедить, а жители сельской местности от «тлетворного влияния коллективного Запада» и «Телеграмма» и без того находятся информационно далеко.
«Беларусь 3» – сельская периферия и малые города, где живет около двух миллионов человек или 22% населения. Выходит, что каждый пятый человек в Беларуси проживает вне города. По уровню урбанизации Беларуси превосходит соседние страны и сопоставима с Германией.
Население в этой Беларуси неуклонно снижается, молодежь из-за низких заработков стремиться в города. Отсутствие платежеспособного спроса, в свою очередь, отбивает у местного бизнеса желание развиваться. Впрочем, такой порочный круг проблем характерен для многих стран, и работать с этим клубком противоречий придется при любом развитии социально-экономической жизни в стране.
Соотношение населения в трех ипостасях страны – четверть/половина/четверть – выглядит как достаточно устойчивое для существующего социально-экономического и политического положения в Беларуси. Однако сама история, прогресс двигают его в сторону дальнейшего развития городской среды, частного бизнеса и экономики сферы услуг – к росту «Беларуси 1» за счет снижения доли «Беларуси 2» и «Беларуси 3». Такое движение сковывается существующей системой, которая не в состоянии удовлетворить запрос на перемены. Отсюда стремление к такому суверенитету, под которым понимается в лучшем случае отсутствие прогресса, а в худшем – движение в обратном направлении, архаизация социально-экономической жизни страны.
Фото: 34travel