Продолжаем анализ репрессивного давления режима на беларусское общество как масштабной системы. В предыдущем тексте мы рассмотрели несколько базовых уровней, составляющих обычно скрытую или малозаметную часть этой системы: а) пропаганда, дегуманизирующая противников режима, б) слежка за беларусами, уже выходящая на институциональный уровень, в) продолжающяся дозачистка независимых структур гражданского общества, г) «чистка кадров» на государственных предприятиях и организациях и д) уже действующий в стране запрет на некоторые профессии.

Теперь собственно уровень задержаний. Как говорят правозащитники, полностью оценить масштаб задержаний сейчас невозможно, доступная нам информация очевидно неполна. Но и по ней можно увидеть, что в задержаниях есть два основных направления: систематическое и реактивное.

Когда мы говорим про реактивные задержания, то здесь имеется в виду ставшая уже практически автоматической реакция силовиков на любую экстраординарную ситуацию – включить «режим хапуна», то есть хватать всех, кто хотя бы теоретически может иметь отношение к этой ситуации.

Здесь в качестве типового можно рассматривать кейс с ЧВК «Рёдан», когда силовики без разбора десятками задерживали молодых людей, зачастую несовершеннолетних, которые просто собирались и ничего не делали. Еще раз: люди собрались в одном месте и ничего противоправного не делали – приехали силовики и устроили «хапун». Просто потому что техника отработана, думать не надо, никто ни в чем разбираться не будет. Да еще и похвалят – среагировали, предотвратили, наказали. Молодцы!

С систематическими задержаниями сложнее. Здесь тактика хапунов трансформируется в практику коллективных задержаний (задержания семейных пар, коллег, друзей, соседей и т.д. – подробнее см. например, раздел «Власть и общество» в любом выпуске Беларусского трекера перемен). Она дополняется отработкой различных списков потенциально нелояльных граждан (например, работающих в государственных структурах в Беларуси украинцев).

Основанием систематических задержаний, вероятно, является компенсация «травмы 2020 года» – неоднократно проговоренное представителями властей желание отомстить всем, кто в 2020 году посмел тем или иным способом высказать свое мнение относительно фальсифицированных результатов выборов, властей и / или лично Лукашенко.

Дополнительной мотивации придает понимание того, что у властей сегодня фактически нет возможностей предложить обществу никаких долговременных «пряников». «Невступление» в российско-украинскую войну, запрет роста цен и копеечные понижения цен на бензин имют лишь ситуативную значимость. Отсюда вывод – из доступных инструментов стимулирования лояльности режиму остается только «кнут». Вот его и используют, в том числе и превентивно.

Плюс к этому не стоит забывать, что между различными силовыми ведомствами скорее всего сущестует своеобразное социалистическое соревнование в «игре с галочками​​»: кто больше экстремистских ячеек вскроет, кто сильнее накажет, кто больше выслужится (тот и главная опрора режима, понятно). И в этом «совревновании» участвуют не только милиция и ГУБОПиК, КГБ и прокуратура. Сюда же следует отнести и КГК, и прокуратуру, и налоговую. Потому что от силовиков нужна не просто лояльность, но ярое служение режиму.

В сухом остатке мы имеем постоянный рост количества политических заключенных (даже с учетом того, что освобождаются те, кто отбыл свои сроки), закошмаренный бизнес и атмосферу неопреденности, страха среди тех, кто не поддерживает режим Лукашенко.

Следующий уровень – это то, что творит режим в местах лишения свободы, начиная от СИЗО и заканчивая тюрьмами и «химией». Безусловно, это тема отдельного исследования, которым должны заниматься правозащитники и специализированные международные структуры, чтобы в будущем виновные в репрессивном беспределе понесли заслуженное наказание. Собственно, эта работа ведется.

Так, например, «Весна» делает ежемесячные отчеты по ситуации с правами человека в Беларуси, где в том числе фиксируются факты пыток, запрещенного обращения с заключенными. Кроме того, недавно вышел доклад Международного комитета по расследованию пыток в Беларуси о том, что происходило на Окрестина сразу же после выборов 2020 года.

Если судить по многочисленным интервью бывших политзаключенных (смотри, например, один, два, три, четыре), с тех пор накал репрессий немного спал, но именно что «немного». На самом деле все продолжается – и избиения, и отказы в госпитализации, и лишение сна, и прочие проявления того, что иначе как пытками назвать сложно. К пыточным практикам следует добавить такие варианты давления на политических заключенных как ограничение права на переписку, периодические заключения в карцер на долгие сроки, возбуждение дополнительных уголовных дел и новые суды, и новые сроки, отдаляющие выход на свободу.

Впрочем, выход на «волю» не выводит человека из-под внимания режима. Факт наличия судимости по «политической» статье переводит его в число тех, кто находится под колпаком силовиков. Освободившись, бывший политзаключенный приобретает множество обязательств и ограничений. К числу таковых относятся необходимость регулярно отмечаться в милиции, готовность к приходу той же милиции в любое время суток, бессилие перед «осмотрами»-обысками, вызовы на «профилактические беседы», запрет на контакты с «экстремистами», страх за родных и близких, боязнь подставить друзей и знакомых… Список можно продолжить, но суть в том, что «бывших» политзаключенных не бывает (даже если официально они и не были таковыми признаны). На них давили, давят и будут давить – режим не может иначе, ему нужны враги.

Система репрессий, контроля и давления на общество со стороны режима Лукашенко пока еще далека от той же сталинской. Однако анализ динамики ситуации показывает, что вектор движения системы идет именно в ту сторону – в сторону построения многоуровневой системы всестороннего подавления противников режима.

Фото: Евразия Эксперт