Об этом я поговорила с редактором сайта экспертного сообщества “Наше мнение” Валерией Костюговой, медиаэкспертом iSANS Сержем Харитоновым и политическим обозревателем Артемом Шрайбманом.
1. Чем протесты в России отличаются и чем похожи на беларусские?
Артём Шрайбман: протесты в России отличаются от беларусских во-первых масштабом, потому что они несоизмеримо меньше чем то, что мы видели в Беларуси. Эти протесты пока еще не привязаны к электоральной кампании, в отличие от наших, и охватывают либеральный городской электорат. Беларусские протесты были шире по демографическому составу.
Сходство, наверное, есть в некоторых тактиках, которые используют протестующие. Это регулярные сборы, некоторые кричалки и лозунги тоже повторяются. Есть солидарность и поддержка между протестами в двух странах: бело-красно-белые флаги видны на акциях в России, в Беларуси привет передавают Хабаровску. И еще – это похожая реакция властей, в том смысле, что ни на какие компромиссы власть не готова идти ни там, ни там. Этот протест антирежимный, и отсюда такая жесткость. В России эта жесткость пока не доходит до беларусского уровня. Но понятно, что и российская полиция, и Росгвардия не работают в лайтовом и нежном режиме, они просто пытаются подавить протест силой.
Валерия Костюгова: протесты и у нас, и в России обусловлены прежде всего ощущением граждан наших стран, что власти в обеих очень устарели и, соответственно, ослабели.
Беларусь и Россия унаследовали и адаптировали разные аспекты отмерших систем, но главные принципы взаимодействия государства и общества у нас одинаковые.
Это: пирамидальная система управления, построенная преимущественно на принуждении, я – начальник, ты – дурак, власть = деньги и т д. С уходом с исторической сцены поколений, вступивших в социальную жизнь в СССР, эти принципы не только не могут обеспечить эффективную конкуренцию их адептам, но даже не могут быть поняты новыми поколениями – настолько сильно они противоречат успешной адаптации.
Серж Харитонов: различий очень много. В первую очередь, это причины, масштабы и динамика протестов. Протесты в Беларуси стали по-настоящему общенациональными в ответ на пытки и убийства гражданского населения.
В России протесты набрали обороты на фоне ареста лидера оппозиции и синхронизированного с этим событием выхода его фильма о коррупции в высших эшелонах российской власти. Эмоционально это две очень разные истории.
В Беларуси протесты и акции солидарности продолжаются каждый день на протяжении полугода. Столь продолжительных ежедневных акций не было даже в странах Балтии в начале 1990-ых. При этом градус гражданского неповиновения и неприятия лукашизма беларусами сравним с отношением к советской власти в Литве, Латвии и Эстонии в 1990-ых. В России столь революционной ситуации не наблюдается – или, как минимум, пока нет. Да, люди недовольны Путиным, но он пока отдаёт приказ воевать с гражданскими только на оккупированных территориях Украины.
После двух воскресных акций динамика протестов в России очень быстро замедлилась, а инициатива перешла на сторону российских диаспор за рубежом. При этом соотношение участников протестов в Беларуси и РФ не идёт ни в какое сравнение – в двухмиллионном Минске в самых крупных акциях протеста участвовало число людей сопоставимое с тем, сколько вышло на протесты по всей России.
В обеих странах особую роль в протестах играет недовольство людей в регионах. Впрочем, в отличие от Москвы, столица Беларуси с августа всё же стала центром непрерывного гражданского неповиновения. При этом, в обоих случаях движущая сила протестов – молодёжь, которая либо больше не хочет жить в совке (в случае Беларуси), либо не хочет туда погружаться с головой (в РФ).
В какой-то степени, можно говорить об образовании общего «беларусско-российского протеста», как его назвал Александр Морозов (эксперт iSANS и научный сотрудник Академического центра Бориса Немцова по изучению России при Карловом университете в Праге).
Стороны вдохновляются победами друг друга.
Но при этом нужно помнить, что солидаризация сил возможна только если жители России готовы включить в список своих основных требований прекращение вмешательства РФ во внутриполитическую ситуацию в Беларуси и добиваться реального прекращения поддержки Кремлём режима Лукашенко.
2. Какой будет стратегия властей в России: массовые аресты и уголовные дела или игнорирование?
Артём Шрайбман: какой будет стратегия власти в России, сложно сказать, я не российский политолог. Я думаю, что это точно не будет игнорирование, потому что мы видим, что и Навального решили не игнорировать, а посадить. Я думаю, что уголовные дела будут (и они уже заводятся) за столкновения с полицией по итогам этих акций. Российская власть так и будет продолжать работать.
Но если они выучили беларусские уроки, то они не будут допускать немотивированного насилия и пыток к уже задержанным людям, потому что они понимают, что это не необходимая вещь, но она может раздуть масштабы протеста намного серьезнее. Пока кажется, что они следуют этому уроку. Например, тот случай, когда извинились перед женщиной, которую толкнули.
Но тут многое зависит от динамики протестов. Если они будут продолжать увеличиваться или расходиться в новые города, то склонность к жесткости у российской власти тоже будет расти. Особенность этого протеста, как и в Беларуси, в том, что поля для компромисса не существует.
Протест априори – не апелляция к власти за справедливостью, а призыв к власти уйти.
Хотя, конечно, освобождение Навального позволило бы России эти протесты сбить, но я сомневаюсь, что сейчас российская власть на это пойдет.
Валерия Костюгова: российский режим до сих пор демонстрировал большую гибкость и жизнестойкость, чем беларусский, но это не значит, что так будет и в дальнейшем. В прежние годы можно было бы с уверенностью сказать, что российский режим будет сочетать аресты с кооптацией недовольных, но также как беларусский протест заражает российский вдохновением и верой, так и беларусские власти заражают российские ужасом перед современностью и саморазрушительной ненавистью.
Серж Харитонов: у Путина в январе было две опции. Первая – пойти на небольшие уступки Навальному и его сторонникам – и «нежно» довести российскую ситуацию до парламентских выборов осенью 2021. Вторая – мочить всех оппонентов по минскому сценарию. Если после первых протестных акций в России были намёки на то, что будет выбран первый сценарий (силовики не были настолько жестоки, как их визави-лукашисты), то в конце января стало полностью очевидно, что всех критиков Путина будут выжигать из пространства публичной политики калёным железом.
В России уже появились первые «чёрные списки» музыкантов и актёров, началась тотальная зачистка близких к Навальному активистов, и насилие в отношении журналистов. На фоне массовых арестов и новых приговоров сторонникам Навального это может означать только одно: Владимир Путин решил не совершать собственных ошибок и повторяет ошибки своего союзника из Дроздов. Дальше будет только хуже.
Неизбежность ухудшения отношений России с ЕС и США, только подтверждает, что пока в Кремле готовы идти на дальнейшее закручивание гаек как внутри РФ, так и за её пределами.
3. Как протесты в России повлияют на ситуацию в Беларуси?
Артём Шрайбман: непосредственно протесты вряд ли как-то повлияют на ситуацию в Беларуси. Скорее повлияет изменение приоритетов российского руководства. Если протесты в России будут такие же затяжные как в Беларуси, но при этом не приведут к серьезной турбулентности (Путин останется президентом, никакого политического или конституционного кризиса не случится, то есть это просто будет раздражительным фактором для российской власти на долгие месяцы до выборов в Госдуму или после), то это скорее на руку Лукашенко, в том смысле, что это сближает его с Владимиром Путиным. У них появляется общий похожий враг, причем в их сознании это враг, который управляется из-за рубежа одними кукловодами.
Лукашенко будет проще продавать эту мысль Путину, хотя и сейчас, я думаю, в этом проблем нет. Но в случае, если протесты будут продолжаться так настойчиво, то это будет еще проще.
Путину будет сложно подталкивать Лукашенко к какому-то диалогу с оппозицией, когда он сам свою собственную оппозицию размазывает по снегу.
Поэтому думаю, что такой формат протестов, как сейчас, очень выгоден Александру Григорьевичу. Если же протесты быстро сойдут на нет, то всё довольно быстро вернется к статусу-кво и влияние на ситуацию в Беларуси будет минимальным. Если же через какие-то невидимые нам сегодня пути эскалации протесты перейдут в серьезный масштабный политический кризис в России, это может иметь обратные последствия в Беларуси, потому что России может просто оказаться не до Беларуси (нет поддержки Лукашенко, нет поддержки финансовой). Но я пока не вижу предпосылок, чтобы так случилось.
Валерия Костюгова: об одном, наверное, можно сказать с уверенностью – все люди с дубинками, все вооруженные люди понадобятся Кремлю дома.
Серж Харитонов: Для Беларуси выгодна такая степень внутреннего политического напряжения и дестабилизации на территории России, которая сделает невозможной дальнейшую поддержку хунты Лукашенко Кремлём. Однако, в нынешних условиях вопрос нужно задавать иначе: как демонтаж лукашизма в Беларуси повлияет на ситуацию в России? Перемены в Беларуси произойдут намного раньше, чем завершится эпопея с реализацией демократических трансформаций на территории РФ.
Лукашенко в политическом смысле уже давно не жилец – как бы он не пытался доказать обратное бабушкам и городским сумасшедшим в эфире БТ. Я думаю, что смена режима в Беларуси до конца года выглядит намного более реальной, чем серьёзные политические перемены в России в этот же период.
4. Почему россияне протестуют: за Навального или против Путина?
Артём Шрайбман: Мне сложно ответить, потому что я не видел опросов. Но я думаю, что, в первую очередь, против Путина – это то, что их объединяет. Насколько я понимаю, далеко не все из протестующих обожают Навального, но ситуация с Навальным стала символом тех самых черт российского государства, которые бесят протестующих. Это дальнейшая консолидация авторитарного режима и его репрессивных практик, это в России было всегда, но не на таком уровне.
Валерия Костюгова:
И за Навального, и против Путина, и, главное, против принципа я начальник, ты – дурак.
Серж Харитонов: Мотивации участников протестов в России очень разные – как и спектр их идеологических предпочтений и отношение этих людей к независимости нашей страны. Для беларусов, по большому счёту, нет разницы, по каким причинам протестуют люди в России и российской диаспоре; поддерживают они Навального, или выступают против Путина.
Российская элита в сегодняшнем виде представляет угрозу нацбезопасности нашей страны. Поэтому единственный руководитель России, которого могут поддержать беларусы – это человек, который принципиально прекратит колониальную политику РФ по отношению к Беларуси и не будет рассматривать нашу страну как бесправного сателлита и сферу «жизненных интересов» России.
Фото: New York Post