Мораль заключается в том, что незнание этикетных формальностей и правил вежливости чревато  попаданием впросак и даже скандалом. Хотя и владение протокольными нормами тоже не страхует и даже самых искушенных в нем высокопоставленных персон от смешных и двусмысленных положений.

Об этом, в частности, самый свежий пример этого выпуска, который произошел во время недавнего визита Владимира Путина в КНДР.

В прямую трансляцию северокорейских СМИ попал неловкий момент, когда вошедших в зал переговоров и уже начавших рассаживаться за столом российских министров выгнал оттуда северокорейский чиновник, ответственный за протокол. Выгнал как детей под предлогом того, что первым в этот зал должен войти Ким Чен Ын.

Получилось как-то совсем негостеприимно. 

Бывает намеренное нарушение протокола, за которым кроется тайный умысел, хотя легко заподозрить и самодурство.

Пример на этот счет датируется 1998 годом. Дело происходило в Кремле на заседании оргкомитета по празднованию юбилея христианства. Председательствовал президент РФ Борис Ельцин. И вот, начав речь, он внезапно замолчал, остановив тяжелый взгляд на участниках заседания, и после продолжительной паузы отрезал: «Не так сели. Степашин — первый зам. Исправить».

Выходило, что произошла ошибка при рассадке, но это не так. Как раз пересадка нарушала протокольное старшинство. 

Тогдашний руководитель президентского протокола Владимир Шевченко, вспоминая об этом эпизоде в своих мемуарах (“Повседневная жизнь Кремля при президентах”), пишет, что с протокольной точки зрения рассадка была сделана правильно.

Просто таким образом Ельцин хотел обратить всеобщее внимание на Сергея Степашина в противовес Евгению Примакову. Иными словами, то была игра престола.

А вот пример из Минска, когда рассадка чиновников была сделана явно неправильно. И это, по-моему, ни разу не козни, а косяк организаторов. 

Речь про апрельское заседание Всебеларусского народного собрания и рассадку в президиуме.

Начать следует с того, что премьер-министр в Беларуси, согласно актуализированному кадровому реестру, является третьим, а фактически вторым человеком в стране, потому что уступает лишь президенту и председателю ВНС, а эти посты принял (и не отдает) один и тот же человек.

На этом основании Роман Головченко должен был сидеть первым по правую руку от Александра Лукашенко, а располагался вторым по левую. Что означает лишь четвертое место в “табели о рангах”, уступив Кочановой, председателю верхней палаты парламента, а также Сергеенко, рулевому нижней, и даже Карпенко, который председательствует в ЦИК. 

И это при том, что Головченко имел самое прямое отношение к ВНС — он возглавлял республиканский оргкомитет по его проведению. 

Протокольное старшинство не всегда легко определить, взвешивание чинов и рангов может быть той еще головоломкой для протокольщиков. Особый случай, когда приходится соотносить собственную государственную важность с чужой. 

Станислав Шушкевич рассказывал, как постигал азы этой науки на практике, будучи фактически главой Беларуси (книга “Моя жизнь. Крушение и воскрешение СССР”).

В 1992 году Шушкевич как председатель Верховного совета отправился в Рио-де-Жанейро на глобальный климатический саммит – “Саммит Земли”. Делегация добиралась рейсовым самолетом по запутанному маршруту — из Москвы с пересадками до Монтевидео, а уже оттуда в Рио с посадкой в Буэнос-Айресе. 

На финальном отрезке в Рио его попутчиком оказался Генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос Гали. На выходе из самолета произошла заминка: Шушкевич пытался пропустить вперед генсека, а тот, наоборот, уступал дорогу ему. 

В итоге первым вышел Шушкевич после того, как Бутрос Гали настоял на своем, пояснив, что он как чиновник уступает сановнику. 

С протокольной точки зрения, это верно: в сравнении с генсеком ООН протокольное старшинство за главой государства. 

С житейской — в неформальных случаях или когда совершенно неуместно мериться должностями уступает тот, кто более вежлив. Это, разумеется, не в упрек покойному Шушкевичу, а просто общая рекомендация.

В теме переговоров есть особая глава, которую благодаря Александру Лукашенко, сложно обойти стороной. Это позы сидящих. 

Вассальная поза Александра Григорьевича на встрече с Путиным в Сочи в сентябре 2020 года привела к вспышке рождаемости мемов и фотожаб.  

Через три года аналогичная поза, занятая уже Путиным на переговорах с Ким Чен Ыном в Москве, подтолкнет к тому, чтобы провести параллель и заподозрить неладное уже в положении Кремля.

При этом формально такие позы не нарушают этикета и вполне допустимы. А вот о том, какие недопустимы, повествует другой сюжет – с Борисом Ельциным и Биллом Клинтоном в главных ролях. 

История почерпнута из упоминавшихся мемуаров Шевченко: Ельцин был с визитом в США, шла встреча с глазу на глаз с Клинтоном, и тот в какой-то момент закинул ногу за ногу, высоко задрав колено, а потом и вовсе взялся руками за ботинок. 

Ельцин не удержался и подколол собеседника вопросом: «Что, Билл, туфли жмут?».

Когда Клинтону перевели вопрос, он рассмеялся, но тут же привел ноги в нормальное переговорное положение и больше их не скрещивал и не трогал.

Заключительный сюжет этого выпуска связан со скандалом, вызванным в основном тем, что один из переговорщиков пришел на международную встречу неподготовленным. Пренебрежение вежливостью и несдержанность тоже внесли свою лепту в эту историю, которая возвращает нас в Беларусь в начало ноября 2010-го. 

Тогда в Минск в преддверии президентских выборов прибыли министры иностранных дел Польши и Германии, чтобы уговорить Лукашенко на более-менее демократические выборы. Ими были Радослав Сикорский, который с недавних пор снова возглавляет МИД Польши, и Гидо Вестервелле, которого уже нет в живых. 

Их миссия окончилась провалом и, видимо, иначе не могла, но это отдельная тема. Сами переговоры обернулись постыдным недоразумением из-за гомофобной тирады Лукашенко в присутствии Гидо Вестервелле, который был открытым геем. 

Начальник Беларуси об этом не знал, а потому, когда разговор коснулся прав сексуальных меньшинств, не скупился на издевки. Оседлав любимую тему, он благополучно доскакал на ней до скандала, испортив важную встречу.

Надо сказать, что ко всякой международной встрече МИД готовит кипу документов, в том числе справочную информацию о собеседниках. И к этой на главный стол страны легли тезисы для беседы и справки о гостях. В них указывалось, что Гидо Вестервелле живет с мужчиной. 

Однако Лукашенко их не прочел, о чем потом даже как-то сам публично сожалел, а свита то ли постеснялась, то ли побоялась предупредить его об ориентации немецкого министра. Возможно, чтобы не отказался от встречи.