Задуманная как трилогия повесть о самых громких перезахоронениях не поместилась в три выпуска. Будет еще и четвертый заключительный, в котором речь пойдет об останках великих беларусов, ожидающих своего возвращения на родную землю.

Классик беларусской литературы

Благополучное завершение эпопеи с прахом Магдалены Радзивилл, о которой рассказывал в прошлом выпуске, повлияло на судьбу еще одного знакового возвращения — останков поэта и прозаика, классика беларусской литературы Змитрока Бядули. Повлияло тем, что подтолкнуло взяться за него. 

3 ноября 1941 года у Бядули случился инсульт прямо в поезде, который увозил его с семьей в эвакуацию из Саратова в Алматы, подальше от войны. Все происходило на глазах его 7-летнего сына Ефима Плавника (настоящее имя Бядули — Самуил Плавник). Жена и мать будут пытаться спасти писателя, но ничего не выйдет.

Есть воспоминания еще одного пассажира того эшелона — Гарольда Вольского, дяди Лявона Вольского. С его слов выходит, что на станции Семиглавый Орел недалеко от Уральска Змитрок Бядуля вместе с остальными выбежит на перрон обменять вещи на продукты. Паровоз загудит, и Бядуля, страшась опоздать, помчит обратно, чтобы успеть вскочить в вагон. После этого в поезде ему станет плохо.

Писателя похоронят в Уральске на Спасо-Преображенском кладбище, которое теперь называют старым. Хоронить будут актеры Второго беларусского театра из Витебска, сейчас Национальный академический драмтеатр имени Якуба Коласа). В годы войны этот театр работал в Уральске. Семья Бядули проживет в Казахстане до победного мая 1945-го, после чего вернется в Минск. С тех пор никто из них, включая сына, не сможет побывать на могиле Змитрока Бядули.

Могила Змитрока Бядули, 23 февраля 2020 года, Уральск, старое кладбище, фото Юрия Комиссарова.

За все время было шесть попыток перевезти останки Бядули в Минск. Седьмая, успешная, заняла больше года. Сын писателя Ефим Плавник ждал этого события 79 лет. 

Идею принесет Алесь Сапега. В то время мы уже на троих (плюс Андрей Нажескин) ломали голову, как вернуть из Крыма останки Максима Богдановича, но задача была сверхсложной, касалась деликатных вопросов, трех стран и могла подвинуться. На ее фоне возвращение Бядули выглядело более реалистичным. 

Началось все с того, что в июле 2019-го Алесь Сапега уже как глава благотворительного фонда имени Магдалены Радзивилл обратится к Ефиму Плавнику с предложением выдать ему доверенность на осуществление всех действий по эксгумации и перевозке останков Бядули из Казахстана в Беларусь. 

После шести неудавшихся попыток Плавник отнесется к седьмой без энтузиазма, но в октябре подпишет доверенность. В реализации проекта сильно помогут почетный консул в Лозанне Андрей Нажескин (финансово) и тогдашний директор Государственного музея истории беларусской литературы Михаил Рыбаков. 

Основной массив и подготовительной, и практической работы проделает Сапега, преодолев главные препятствия, о которые разбились все предыдущие попытки. 

Ключевые вопросы как с Минском, так и с Уральском будут решаться дистанционно. Звонки из Швейцарии в Уральск по разным инстанциям быстро превратятся в пинг-понг, но однажды трубку на том конце провода снимет уральская патологоанатом и судмедэксперт Асель Утегенова. Она поначалу не будет знать, как быть и что делать, но история ее заинтересует, и она возьмется помочь. 

Благодаря ей к концу ноября 2019-го удастся получить письменное разрешение от Акимата Уральска на эксгумацию и перезахоронение. Без ее помощи во время самой эксгумации и потом с оформлением необходимых документом было бы туго.

Сложностей будет много, и каждая в момент возникновения будет казаться непреодолимой. Например, окажется, что в Уральске нет крематория, поэтому вариант с перевозкой капсулы с прахом, как это было с Магдаленой Радзивилл, отпадет. Потом выяснится, что нет цинкового гроба, необходимого для транспортировки эксгумированных останков. 

Разрешив задачу с цинковым гробом буквально накануне приезда в Казахстан, прямо по прибытии туда мы узнаем, что аэропорт Уральска не сертифицирован для транспортировки подобного рода грузов, а потому улетать мы можем либо из Самары, либо из Атырау, до которых либо 300, либо 500 км пути соответственно. 

Однако ехать никуда не придется. Выручит уральский представитель авиакомпании S7 по имени Денис. Он закроет глаза и зарегистрирует опломбированный и укороченный до ящика цинковый гроб с останками Бядули и фрагментами его надгробной плиты (из-за них неподъемный), как обычный багаж и обклеит наклейками “тяжелый” и “хрупкое”. Нам останется заплатить за перевес, а затем уже в Домодедово забрать его с багажной ленты. К счастью, в Москве на странный ящик никто не обратит внимания. 

Для поездки в Уральск я возьму отпуск. Мы отправимся туда из Женевы 21 февраля 2020-го с остановкой в Минске, где к нам присоединится фотожурналист Юрий Комиссаров. Из Минска уже на машине выдвинемся в Домодедово и оттуда прямым рейсом ранним утром 23 февраля прибудем в Уральск. 

Участники экспедиции в подаренных уральцами тюбетейках.

На момент прибытия вопрос о месте перезахоронения Змитрока Бядули не будет решен, хотя мы им озаботимся загодя. Сыну Бядули будет как будто все равно где — главное, чтобы останки отца оказались в Беларуси. У властей не было аллергии на Бядулю, поэтому вопрос с местом захоронения представлялся нам чисто техническим. 

Мы предложим Плавнику крипту Храма-памятника всех святых, которая имеет шансы стать национальным пантеоном или одним из них. Там собирается в капсулы земля с различных захоронений и мест мира, где погибли беларусы, независимо от веры. В усыпальнице есть ниши для особых захоронений. Одна из них зарезервирована настоятелем и создателем этого без преувеличения уникального места Федором Повным под останки Максима Богдановича. 

Другую, опередив Богдановича, мог по праву своей значимости занять Змитрок Бядуля. Тем более что в жизни Бядуля с Богдановичем были и коллегами по литературным упражнениям, и друзьями. И даже делили вместе жилье: на протяжении нескольких месяцев Богданович жил у Бядули уже будучи больным заразной формой туберкулеза.

Так мы считали и о том вели беседы с протоиереем Федором Повным, посвятив его в планы перезахоронения писателя в Беларуси. Вероисповедание Бядули превращало этот вопрос в деликатный. 

Дилемму разрешит сын Бядули, с которым мы согласовывали все планы, а тем паче шаги. Он побывает в крипте, увидит и храм над ней своими глазами, и сильно впечатленный замыслом и воплощением, а это там обычно случается с каждым, вынесет вердикт, что считает это место наилучшим. 

Вопрос, тем не менее, потребует согласия верховных властей — в январе 2020-го, примерно за полтора месяца до отлета в Уральск мы напишем за подписью Плавника личное обращение в адрес Лукашенко с просьбой разрешить захоронение в крипте Храма-памятника.    

Ответа не последует, и мы сочтем молчание знаком несогласия. Тем не менее и по дороге в Уральск, и там, и даже уже возвращаясь оттуда с останками писателя, будем трезвонить Повному, надеясь на положительное решение по крипте — хотя бы в качестве временного пристанища, пока не определится постоянное.

В аэропорту Уральска, в котором бегали коты, а багаж взвешивали механическими весами как в 80-х, нас встречали люди в противовирусной защите и с пирометрами: измеряли у каждого пассажира температуру и фиксировали данные. Мы же фиксировали контрасты. Теперь можно сказать, что наша экспедиция успела прошмыгнуть в последний момент перед закрытием границ из-за коронавируса. После него поездка была бы невозможной уже по причине событий в Беларуси, и Бядуля по сей день оставался бы Уральске.

Старое кладбище и Спасо-Преображенский храм, Уральск, фото Юрия Комиссарова.

Старое кладбище в Уральске, где находилась могила писателя, является православным. В его центре стоит Спасо-Преображенский храм, и все 79 лет лет останки Бядули слушали его колокольный звон и службы. Служители храма не мало помогут нам: накормят и обогреют, подскажут контакты и адреса нужных людей и инстанций, проведут службу после эксгумации. 

Они же подсобят и с самым первым шагом — поиском могилы Бядули. Старое кладбище насчитывает около 100 тысяч захоронений. Большая часть из них расположена хаотично, проходы между могилами затруднены, а местами невозможны. Плана захоронений нет. Тем не менее, сперва мы решаем отыскать могилу самостоятельно. После полутора часов блужданий между могил по холоду, мокрому снегу и грязи мы приходим к заключению, что сами не справимся. Захоронение окажется в совершенно в ином углу. До него в принципе сложно добраться, не зная троп.

Эксгумация останков Бядули, Уральск, фото Юрия Комиссарова.

Первый день (день прилета) уйдет на организацию эксгумации — утрясение формальностей с ответственными службами и “копателями”, подготовку цинкового гроба (его нужно будет укоротить). Второй — на проведение эксгумации, подготовку останков к транспортировке, переговоры с авиакомпанией. Третий — на оформление документов и поиски музейных следов Бядули в Уральске, а на четвертый — мы улетим.

Сама эксгумация займет несколько часов. Процесс зафиксирует на камеру местная телекомпания. С согласия Ефима Плавника настоятель Спасо-Преображенского храма проведет поминальную службу. Документы на вывоз останков и удостоверение их безопасности оформит судмедэксперт Асель Утегенова. Она тоже будет присутствовать при вскрытии могилы и извлечении останков Бядули. Их очистят, поместят в оцинкованный ящик и опломбируют. 

Поиски музейных следов тоже увенчаются успехом: мы отыщем фотографии и копии рукописей Змитрока Бядули, которые в советские годы передавались из Минска, а главное — Орден трудового Красного Знамени, которым он был награжден в 1939 году. С поиском поможет председатель беларусского землячества Михаил Беляев. Сотрудники Западно-Казахстанского областного историко-краеведческого музея, где все это хранится по сей день, примут нас и покажут все как своим. 

Вообще в моем персональном рейтинге самых гостеприимных и отзывчивых народов жители Уральска до сих пор держат главный приз. 

Копии рукописей и орден Бядули в историко-краеведческом музее Уральска.

Ранним утром 26 февраля мы вылетим обратно в Москву и вечером того же дня прибудем к дому Ефима Плавника. Сцена встречи сына с останками отца, которую тот ждал всю жизнь, будет недолгой, но трогательной и сложной одновременно. Мне покажется, что сын будет ошарашен.

Встреча Ефима Плавника с останками отца 79 лет спустя.

Ефим Плавник сделает фото, и мы двинемся в Бобруйск в церковь св. пророка Илии. Там нас будет ждать ее настоятель Виктор Смычник, который выручит, согласившись взять на хранение останки писателя. Святой отец закроет двери церкви изнутри, и мы вскроем цинковый ящик, чтобы забрать фрагменты надгробия для музея и аккуратно переложить останки Бядули в маленький детский гроб. В день перезахоронения их придется снова потревожить, чтобы переложить уже в тот, который станет последним.

Пресс-конференция по случаю возвращения останков Бядули.

С этого момента останки писателя будут гостить в этом храме, спокойно дожидаясь даты и места захоронения. Продвижением этого вопроса займется Михаил Рыбаков. На следующий после нашего приезда день он организует в музее истории беларусской литературы пресс-конференцию, на которой будет и Ефим Плавник. В итоге всех последующих усилий Рыбакова перезахоронение будет организовано на достойном уровне и в достойном месте — в секторе почетных погребений (аллея звезд) на Восточном кладбище и что символично — 3 ноября, в день смерти Бядули. 

P.S. Точка в истории не поставлена пока на могиле нет памятника. Эскиз монумента разработан скульптором Сергеем Гумилевским, однако на его исполнение и установку у государства нет средств. Их собирает музей истории беларусской литературы и ему в этом, при желании можно помочь (все реквизиты здесь). Те, кто в Беларуси могут поучаствовать в сборе средств через участие в благотворительной экскурсии по дому-музею “Беларуская хатка”, в котором жил Змитрок Бядуля и в котором приютил смертельно больного Максима Богдановича. Акция стартовала 2 марта и продлится по 6 апреля. 

Продолжение следует

Фото: Юрий Комиссаров