Этот материал выходит в рамках рассылки «Что думают беларусы». Подписывайтесь.

Исследования практически идентичны по выборке (городское население) и методу сбора информации (интернет-опрос). Благодаря этому мы имеем прекрасную возможность посмотреть, как благодаря событиям 2020-21 годов беларусское общество изменилось с точки зрения национальной идентичности.

Сразу отметим, что в данном материале мы коснемся только малой части из всех затронутых в исследовании тем. Проект «Национальная идентичность беларусов» гораздо шире своего названия. Помимо собственно специфики беларусской идентичности в проекте затрагивались вопросы мировоззренческих особенностей различных частей беларусского общества, проблемы отношений с властью, оценки актуальных социальных противоречий, специфика солидарного поведения и особенностях правосознания беларусов. Потому очень рекомендуем ознакомиться с полным отчетом по проекту. Это будет полезно и активистам, и политикам, и журналистам.

Мы же пока остановимся только на национальной идентичности. Здесь есть несколько принципиально важных моментов.

Первый – в структуре беларусской национальной идентичности этническая составляющая далеко не всегда играет решающую роль. И противоречия здесь нет. Дело в том, что любая коллективная идентичность является комплексным феноменом. На национальном уровне она складывается из разных составляющих: этнической, гражданской, культурной, территориальной, религиозной и т.д. И в нашем случае более весомыми оказываются гражданско-культурные факторы.

Сугубо этнический беларусский компонент оказывается значим только для одного сегмента беларусского общества, который в исследовании обозначен как «свядомые». Его численность невелика – не более 10%. Для 22% опрошенных все «национальное» оказывается вообще не важным. В исследовании эта часть общества обозначена как «равнодушные». Для оставшихся 60% «беларусскость» скорее важна, но не принципиальна. В их случае этническое подчиняется тем самым гражданско-культурным факторам.

И здесь есть проблема. Эти факторы во многом противоположны: для одних они воплощены в проевропейских ценностях правах и свободах, для других – в советском опыте и пророссийской ориентации. Первые в исследовании названы «конформными», вторые – «советскими».

Здесь следует оговориться, что названия выделенных сегментов общества во многом условны. Это не окончательные «диагнозы», а маркеры, по которым выделенные сегменты отличаются друг от друга.

Иными словами, те, кто в исследовании названы «советскими» – это не совсем те люди, что утром включают себе гимн СССР и молятся на икону Сталина. Равно как и «конформные» в этом исследовании далеко не всегда пассивны или нацелены на принятие господствующего порядка, скорее даже наоборот.

Второй момент – из материалов исследования реконструируются две распространенные в беларусском обществе модели построения нации. Первую можно опознать как «индустриальную», вторую – как «постмодерную».

Индустриальная модель предполагает определенную унификацию, то есть один язык, одна культура, одна нация. Эта модель, видимо, близка «свядомым» и «советским». Потому они являются непримиримыми противниками, так как их идеалы не совпадают по вопросам необходимости выбора доминирующего языка, культуры, государственных символов и т.д. Причем что интересно: и «советские», и «свядомые» считают себя патриотами Беларуси.

Постмодерная, более близкая «конформному» сегменту, опирается на взаимоуважение, плюральность и вариативность, отрицающие необходимость выбирать диктат чего-то одного. С нашей точки зрения, последняя модель беларусам исторически ближе. Ее базу мы видим и в гедеминовском «старины не рушить…», в и соседстве разных храмов на площадях беларусских местечек, и в четырех языках на первом гербе беларусской республики. Примеры множить можно, но не нужно. Будущее все равно на стороне кастомизации и крафта, в аспекте идентичности в том числе.

Третий момент – земля, территория, Беларусь. Материалы проекта показывают, что за истекшее время для беларусов еще более важной стала именно страна, Беларусь в целом. Это важный момент. Территориальная составляющая всегда была важна для беларусской идентичности, но в ее составе были и космополитические, и локальные устремления. После 2020 года укрепилась связь именно со страной.

На самом деле, это амбивалентная по своим последствиям ситуация. С одной стороны, усиление территориальной идентичности способствует формированию того же патриотизма, стимулирует осознание национальной самобытности, наращивает потребность в суверенитете и независимости. С другой – возникает опасность исключения из состава «беларусов» тех, кто не находится на территории Беларуси. Это опасная тенденция, проявления которой мы уже наблюдаем в сетевых баталиях между «уехавшими» и «оставшимися»… В этой связи думается, что мысль «Беларусь там, где беларусы» требует своего усиления.

На чем хотелось бы закончить.

Революционные события 2020 года заставили беларусов увидеть себя с новой и даже неожиданной стороны. Вместо скорее негативного образа «тихого и терпеливого населения» стало формироваться позитивное ощущение себя как «доброй и честной нации», сильной и независимой. Быть беларусом стало почетно. Однако беда в том, что у разных частей (или сегментов) беларусского общества существуют свое видение того, что такое «беларусскость». А нам нужно общее понимание того, какую Беларусь мы хотим строить.

Фото: Павел Кричко