Этот материал выходит в рамках рассылки «Что думают беларусы». Подписывайтесь.
В отечественном медиа-пространстве для описания современного беларусского общества часто используются такие понятия как «антагонизм», «раскол» или даже «холодная гражданская война». Линию разграничения проводят исходя из отношения людей к Лукашенко, а общество делят примерно в такой пропорции 30 / 30 / 40 (процентов по 30 отводится полюсам, а остальные 40 определяют как «болото»). Опционально здесь рассматриваются даже перспективы перехода ситуации в некий горячий формат.
С моей точки зрения, это все очень схематично и не очень правильно. На практике же ситуация несколько проще и почти без драматизма.
Что имеется в виду, если говорить простым языком.
Во-первых, наличие разных мнений в обществе – это не проблема. Это хорошо и правильно. Монолитность общественного мнения возможна только в тоталитарных обществах, построенных на всеобщем подчинении одной идее, где инакомыслие карается. В нормальном, в развивающемся обществе мыслительного единообразия нет и быть не может. Как бы некоторые не старались это единообразие придумать и утвердить.
Во-вторых, какое-либо противостояние в обществе только тогда создает опасность, когда есть предпосылки или возможности для силового противостояния, для агрессивного разрешения противоречий, которые есть между разными частями общества. Да, сегодня внутри беларусского общества есть противоречия, есть жесткое несовпадение по ряду принципиальных вопросов. А вот практик силового противостояния – нет. Есть индивидуальные кейсы, есть системные репрессии со стороны власти. А вот межгрупповых агрессивных проявлений – нет.
Хорошо это или плохо, но за последние полтора года таких примеров действительно нет. И, скорее всего, не будет, как бы не упражнялась в хейт-спиче государственная пропаганда. Не будет, потому что по характеру своему беларусы достаточно закрытая и недоверчивая нация. Не будет еще и потому, что для очень многих беларусов ценностью является не самоутверждение за счет других, а признание за другим права на инаковость. И исторически так сложилось, и цивилизация современная до этого дошла.
Не будет силового противостояния и еще по одной причине. Те пропорции, те 30 / 30 / 40, которые мы привычно считываем как «сторонников протеста», «приверженцев Лукашенко» и «нейтралов», их читать нужно внимательно – и избегать «ловушек названия».
Здесь я имею в виду, что не все «сторонники протеста» готовы строить баррикады; не все «приверженцы Лукашенко» будут отстаивать его правоту; не все «нейтралы» действительно занимают нейтральную позицию.
Мы привычно оперируем этими или подобными им категориями еще с нулевых годов, с эпохи НИСЭПИ. И не отдаем себе отчет, что это сугубо электоральная логика, не очень работающая вне предвыборных кампаний. Посмотрите шире на данные тех же Chatham House (последнюю волну и предыдущую), ZOiS (исследования за 2020 и 2021 годы) или ВЦИОМа (слитые данные).
Посмотрите не только на выделяемые исследователями группы, но и на другие вопросы: отношение к акциям протеста, отношение к разным политическим персонам (как их рейтинг, так и антирейтинг), поддержка или ее отсутствие различных требований протестующих, доверие различным социальным институтам, отношение к государству, ощущение социальной напряженности и личной безопасности и другие.
Обязательно посмотрите сами и попробуйте сложить собственное мнение, а потом можно сравнить с тем, какое мнение сложилось у меня.
Мое же видение ситуации, что сложилось по факту обобщенного восприятия различных социологических исследований, следующее:
Первое. Те, кто в исследовании Chatham House правильно названы «ядром протеста» – это действительно ядро, которое во многом задает повестку для других. Это незамиримая основа, которая никогда не примет Лукашенко и считает его «государство» чужим для себя.
Их действительно больше трети, и я не думаю, что численность этой группы общества может значимо снизиться по каким-то иным причинам, нежели заключение или выезд за границу. С другой стороны, конечно, репрессии, разочарование и просто усталость действуют угнетающе, что постепенно становится видно и по данным социологических исследований. Однако я уверен, что это временное явление, до первого настоящего окна возможностей.
Второе. Сегмент, не очень удачно названный «бастионом Лукашенко» (да, порой очень сложно найти удачное определение, по собственному опыту знаю). Это не бастион, не оплот и не цитадель. Это агломерат, ситуативное скопление во многом случайных элементов. Впрочем, если постараться, то в нем тоже можно выделить некое ядро объемом процентов в 10 (максимум – 15), готовое слепо принимать на веру все, что идет «сверху». Вокруг этого ядра можно увидеть «периферию» еще процентов в 10, которые просто довольны тем, как сложились их персональные условия для жизни. Ну и еще процентов 10, которые просто не видят альтернативы существующему положению вещей.
Теоретически, эта группа должна бы уменьшаться – объективных причин для их роста (экономических, политических, психологических) просто нет. И ситуация, как мы видим даже просто по февралю этого года, только усугубляется. Единственное, что мешает снижению численности сторонников Лукашенко, это страх. Страх наказания и страх потерять то, что есть. Но страх – такой себе мотиватор, тоже до первого значимого провала «сверху».
Третье. «Нейтралы», которых незаслуженно называют «болотом» (такая номинация считается обидной, хотя я люблю наши болота). Здесь тоже не самое оптимальное название, потому что «нейтралы» по своим установкам очень похожи на «ядро протеста». Посмотрите хотя бы на уровни (не)доверия государственным институтам или степень поддержки «требований протеста». И первые показатели, и вторые существенно выше, нежели доля «ядра протестов». Это обеспечивается «нейтралами», которые на самом деле не нейтралы, а недоверяющие и/или напуганные люди.
И их становится больше. Было бы удивительно, если бы в современной Беларуси их становилось меньше. Здесь главный вопрос – сколько в этой нейтральности от разочарования, сколько от равнодушия и сколько от страха. Ответ на этот вопрос может сыграть существенную роль в момент следующего кризиса власти.
Резюмируем. Ядра полюсов противостояния имеют доли примерно в 30 и 10 процентов. Если смотреть шире, то противников власти процентов 50-60, а сторонников – 15-20 (равнодушно-аполитичных – 20-30%). При этом протестная часть общества обладает значительным капиталом во многих сферах (информационной, организационной, финансовой и проч.), ее объединяет проактивная позиция и нацеленность на изменения. Лоялистская часть общества пассивна, общая ценностно-идеологическая база отсутствует, какие-либо значимые ресурсы у них выделить крайне сложно. Единственный их инструмент – это силовой блок, который работает против общества.
То есть, драматического раскола нет, есть линия разделения. И есть надежда, что после падения режима мы эту линию сможем стереть. Очень хочется верить, что внутри беларусского общества мы сможем это сделать максимально безболезненно.
Фото: Павел Кричко